Уроки Январского восстания завода "Арсенал"

Андрей Самарский

Утром 8 февраля 1918 года по Брест-Литовскому шоссе из Киева убегало руководство Центральной рады и остатки петлюровских гайдамаков. Накануне с разных направлений в Киев вошли части войск большевиков. Восстание рабочих к тому времени было практически полностью подавлено; сопротивление оказывали лишь рабочие-железнодорожники, отдельные группы Подола и Куренёвки и отряд рабочих снарядного завода под руководством Василия Боженко. Так заканчивался первый эпизод войны, именуемой в сегодняшней историографии как «украинско-большевистская война», основным событием которого стало Январское восстание на заводе «Арсенал» в Киеве.

Само это название предполагает, что против Украины воевали исключительно русские большевики и несознательные украинцы. А настоящие украинцы, мол, в принципе не могли и не могут иметь коммунистических взглядов. Даже среди профессиональных историков, не говоря о политиках, признание того, что в 1918-1921 гг. на Украине была гражданская война, а не «российская агрессия», воспринимается чуть ли не как государственная измена.

Есть и противоположное мнение, которое принадлежит некоторым украинским левым - что украинская социалистическая революция была национальным явлением, автономным от общероссийской революции, и можно говорить о таком явлении как «украинский большевизм».

Советская историография в освещении этих событий также страдает необъективностью в угоду стройности идеологии, особенно в тех местах, которые касаются национального аспекта.

Предыстория

Для того чтобы лучше понять политический фон январских событий, нужно вспомнить развитие политических событий в Киеве после февральского переворота. Начиная с марта 1917 года, в Киеве сложилась особая ситуация. Помимо Временного правительства, начал действовать представительный орган различных политических, общественных и культурных движений – Центральная рада, в состав которой вошли Советы, а также почти все действующие политические партии, в том числе и большевики. Не лишне заметить, что на тот момент в Украине не было ни одной партии, которая не считала бы себя социалистической. Впоследствии при Центральной раде было создано правительство, получившее название Генеральный секретариат. Его возглавил известный писатель, глава Украинской Социал-демократической Рабочей Партии – Владимир Винниченко. Военным министром был назначен другой член этой партии – Симон Петлюра.

Киев был не самым развитым промышленным городом Украины, и это сказывалось на политическом раскладе сил. В городе преобладала мелкая буржуазия, что обеспечивало успех первоначального состава Центральной Рады. Однако, с самого начала большевики, не покидая ЦР, старались проводить политическую линию на дальнейшее разворачивание революции. Правые элементы Центральной рады и приверженцы Временного правительства всячески старались им противодействовать.
Позиции представителей петроградской власти сильно пошатнулись в августе, после неудачного корниловского путча, но они продолжали оставаться в Киеве реально действующей властью, а ЦР по-прежнему оставалась преимущественно органом культурного возрождения. Вне Киева и крупных городов о Центральной раде знали немногие. Национальная революция шла с верхов и заканчивалась, как правило, на интеллигенции, не доходя до крестьян и рабочих. В то же время авторитет большевиков в рабочей среде возрастал.

Ситуация троевластия изменилась в октябре, когда местные большевики, вслед за петроградскими, подняли восстание против киевских наместников временного правительства Керенского. Центральная рада, имевшая под своим командованием несколько украинизированных полков, заняла выжидательную позицию. И лишь когда победа большевиков стала очевидной, она «поспешила на помощь победителю». Красногвардейцы и рабочие боевики были полностью изнуренны, поэтому все плоды победы достались Генеральному секретариату.

К тому времени Центральная рада от социализма сильно эволюционировала к буржуазным позициям. Её руководство своей основной задачей видело культурное просвещение украинского народа, украинизацию и прочее, не особо обращая внимания на экономику. Но именно экономические преобразования сильнее всего интересовали украинский народ. Поэтому Третий универсал Центральной рады, провозглашая УНР (правда, в составе России), вынужден был продублировать основные пункты программы большевиков – иначе это бы не воспринял народ. В то же время буржуазия – реальная экономическая опора Центральной рады – была крайне недовольна документом. Саму Раду изнутри распирали противоречия. Три её лидера – М.Грушевский, В.Винниченко и С.Петлюра относились друг к другу с большим недоверием, и каждый старался самостоятельно заручиться иностранной поддержкой.

Вследствие пробуржуазной политики Центральной рады, к концу года стало сомнительным то, что она представляет украинский народ и отражает его интересы. Наоборот, Генеральный секретариат по просьбе крупных землевладельцев для подавления бунтов недовольных крестьян стал привлекать войска [1]. Сама же Центральная рада фактически просто утверждала те решения, которые спускала верхушка («Малая рада» насчитывала всего 50 депутатов, но и её решения зависели от немногих «авторитетов»). Объявив себя правительством Украины, Генеральный секретариат перестал деликатничать с оппонентами. Большевики и представители национальных меньшинств утратили возможность играть по демократическим правилам. На требование большевиков созвать учредительный всеукраинский съезд советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, который мог бы утвердить легитимное украинское правительство, верхушка Центральной рады стала всячески затягивать процесс.

В городах и сёлах Украины власть принадлежала местным советам, состав и настроение которых менялись по мере развития революции. К концу года большевики заметно усилили своё влияния в советах, особенно в бедных селах, промышленных городах и на фронте: «под контролем большевиков в результате проведенных перевыборов оказались Харьковский, Екатеринославский (городской и губернский), Юзовский, Лозово-Павловский, Кадиевский, Бердичевский, Винницкий, Лубенский, Житомирский, Каменец-Подольский, Коростенский, Луцкий, Могилев-Подольский, Проскуровский, Ровенский, Староконстантиновский, Тульчинский, Николаевский, Одесский, Херсонский и много других советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Большевистские резолюции принимались областными, губернскими, уездными съездами советов. Большевики получили преимущество и в однотипных с советами органах - Военно-революционных комитетах всех четырех армий, дислоцированных в пределах Украины - 7-й, 8-й, 11-й, Особый и в ВРК Юго-Западного фронта, во многих корпусных, дивизионных, полковых, ротных комитетах и т.п.» [2]. Очевидно, что при демократическом переизбрании Центральная рада могла попросту оказаться большевистской, чего Генеральный секретариат никак не мог допустить.

Путём различных махинаций чиновников УНР в Киев были приглашены преимущественно делегаты местных советов, лояльных к Центральной раде, и в полтора раза больше солдат украинизированных частей [3]. Напротив, промышленный юг и восток не прислал на съезд своих делегатов – поскольку жители этих регионов, скорее всего, не осознавали себя украинцами, и проводили отдельные съезды. Более того, 17 декабря, до начала съезда неизвестные вооруженные провокаторы захватили мандатную комиссию и стали выдавать мандаты по своему усмотрению. Очевидно, что состав съезда не отражал объективную политическую ситуацию на Украине. Киевские большевики выразили решительный протест таким действиям и, забрав с собой часть делегатов, переехали в Харьков, где 25 декабря на I Всеукраинском съезде советов было избрано социалистическое правительство Украины в противовес буржуазному правительству Центральной рады.

Откровенная контрреволюционность верхушки Центральной рады проявилась ещё раньше, когда она стала беспрепятственно пропускать с разлагающегося фронта на Дон монархические силы, но разоружать и блокировать продвижение революционно-настроенных частей. Вскоре обнаружилось, что руководство УНР ведет переговоры с царскими генералами Духониным, Калединым, Деникиным об образовании центрального правительства всей России, хотя последние никогда не скрывали неприятия идеи самостоятельной Украины. «Истинные украинские патриоты» во главе с Петлюрой помогли создать белогвардейскую армию, которая впоследствии боролась за восстановление монархии. Зато сторонников продолжения революции, своих вчерашних союзников - большевиков, они люто ненавидели. После неоднократных попыток мирно договорится с верхушкой Центральной рады о прекращении помощи монархистам, петроградский Совет народных комиссаров 17 декабря поставил ультиматум УНР, а когда его отклонили, объявил войну. Правда, боевые действия фактически начались лишь через месяц, так как ни у одной из сторон не нашлось достаточно сил.

Канун восстания

Еще до отклонения ультиматума подконтрольные Центральной раде войска начали открытое преследование большевиков. Их главной ударной силой было т.н. «Вольное казачество», созданное из пленных украинцев-галичан. Происходили погромы на заводах, если рабочих подозревали в связях с большевиками – их избивали и бросали в тюрьму. Военные формирования большевиков разоружались и высылались из Киева. Характерным случаем был арест и зверское убийство известного киевского большевика Леонида Пятакова. Гайдамаки ночью вломились в дом, где проживала его семья, учинили грабеж и увели его в неизвестном направлении. После Генеральный секретариат заявил, что не имеет никакого отношения к этому, но по воспоминаниям офицера УНР (бывшего штабс-ротмистра) Я. Журавского, им был получен приказ правительства арестовать Л. Пятакова [4].

Сейчас насилие против киевских рабочих и большевиков кому-то из украинских патриотов может показаться оправданным, но следует понимать, что их борьба против Центральной Рады велась в правовом поле того времени, пока петлюровские боевики не начали против них индивидуальный террор. Самое интересное, что украинское большевистское правительство – Народный секретариат – не объявляло войну Центральной Раде и до последнего вело переговоры. Террор исходил со стороны вооруженных сил УНР. Национальная политика большевиков, проводимая согласно ленинскому принципу права наций на самоопределение, тоже не давала оснований обвинять их в намерении угнетать украинскую нацию. Сами украинские большевики, хотя первоначально являлись отделением общероссийской РСДРП, благодаря продуманной национальной политике к концу 1917 года имели в своих рядах более половины украинцев [5].

Тем временем 17 января Советом народных комиссаров в Харькове было принято решение поддержать российских большевиков и выступить против Центральной Рады в Киеве. Лидеры киевских большевиков понимали, что восстание неизбежно, но старались оттянуть его начало, пока к городу не подойдут отряды Красной Гвардии. Но сдерживать нарастающее недовольство рабочих масс им оказалось не под силу. Одесский историк Андрей Здоров приводит факты [6], что реально восстание началось стихийно, а не под руководством киевского комитета РСДРП(б), как было принято в советской историографии.

После того, как 28 января петлюровское «Вольное казачество» пришло изъять у завода все запасы угля, что означало полную остановку производства, рабочие «Арсенала» решили уголь не отдавать и начать организацию обороны завода.

Боевые действия

Понимая, что киевское восстание не сможет долго противостоять превосходящим силам Центральной рады, комитет РСДРП(б) еще до начала восстания направил своих представителей во главе с Андреем Ивановым в расположение 2-го Гвардейского корпуса Юго-Западного фронта в Винницу, чтобы убедить солдат помочь киевским рабочим.

Восстание началось в 3 часа утра 29 января. Накануне арсенальцам пришли на помощь красногвардейцы Демеевского снарядного завода и военных мастерских. На сторону восставших перешла часть Богдановского куреня, поставленная Центральной радой для охраны «Арсенала». Также к ним присоединились представители полка им. П. Сагайдачного и часть полка им. Т. Шевченка армии УНР. Как видно, восстание началось благодаря содействию военных частей Центральной Рады, которые разочаровались в её буржуазной политике. Первоначально в ревком вошли: большевик, сын богатых киевских коммерсантов, Александр Горвиц; токарь Николай Костюк, лымарь Ипполит Фиалек и командир 1-го куреня полка им. Сагайдачного Сила Мищенко. Позже ревком возглавил Андрей Иванов.

Вечером того же дня Киевский совет рабочих депутатов и Центральное бюро профсоюзов провели заседание с целью начать всеобщую политическую забастовку против Центральной рады. Мнения насчет стачки были разные, но после того, как огласили весть об убийстве Л.Пятакова (его изуродованное тело со следами жестоких пыток было обнаружено возле станции Пост-Волынский), большинством решили призвать киевский пролетариат к забастовке. Был избран городской стачком и общегородской ревком. Штаб разместился на ул. Большая Васильковская, 43 (ул. Краснармейская).

Хоть восстание и не было неожиданностью для Центральной Рады, но вначале у неё ничего не нашлось противопоставить рабочим. Верными оказались лишь несколько сотен «вольных казаков» (милиция УНР) киевского коменданта Ковенко. Как писал в своих воспоминаниях бывший глава Генерального секретариата Дмитрий Дорошенко, «все полки, находившиеся в Киеве, объявили «нейтралитет»; это были полки с самыми громкими названиями «Полуботковский», «Дорошенковский», «Шевченковский» и т.д., на которые Центральной радой было истрачено столько денег, а еще больше красноречия. <…>Можно было набрать много добровольцев из числа военных, прежде всего офицеров, но украинское республиканское руководство сделало все, чтобы оттолкнуть от себя офицерство – прежде всего своим распоряжением, чтобы все офицеры бывшей российской армии в трехдневный срок покинули Киев. <…> Многие из них следили за борьбой со злорадным чувством по адресу к украинцам» [7].

Восстание имело несколько очагов. Центром был завод «Арсенал». Так же сражались рабочие демеевского снарядного завода во главе с Василием Боженко; рабочие железнодорожных мастерских под руководством левого эсера Аркадия Дзедзиевского и большевика Николая Патлаха; красногвардейцы Подола и Куренёвки во главе с Алексеем Сивцовым и Кузьмой Васильковским и рабочие Шулявки под руководством Всеволода Довнара-Запольского и Дмитрия Стогния.

30 января восставшие захватили несколько складов оружия, Киевскую крепость, мосты через Днепр, полицейский участок на Подоле и вполне уверенно чувствовали себя в центре города. Параллельно в городе проходила всеобщая стачка пролетариата, не работали водопровод, электричество, были трудности с продуктами. Положение Центральной рады ухудшалось с каждым часом. Её спасли части УНР, отступающие под ударами большевистских войск. 1 февраля они вошли в Киев. Восставшим так и не удалось наладить единое управление, хоть они действовали очень самоотверженно, но противостоять обученным и скоординированным войскам разрозненные отряды рабочих долго не смогли. К концу следующего дня частям УНР удалось подавить основные очаги восстания. Держался только Арсенал. Киевский комитет рабочих депутатов, во избежание лишних жертв, призвал прекратить общегородскую забастовку.

3 февраля, не имея боеприпасов, «Арсенал» пал. Озверевшие гайдамаки Петлюры начали кровавую расправу над пленными. Они отрубывали шашками руки, кололи штыками, добивали прикладами. Не жалели ни раненых, ни стариков, ни подростков, ни женщин-медсестер. Жертв расправы оказалось в несколько раз больше, чем погибших при обороне. Петлюровцы убивали просто за мозоли на руках – как видно здесь применялся классовый подход, а не национальный, как любят говорить сегодняшние «исследователи». Кстати, Гайдамацкий кош Слободской Украины, состоял в основном из россиян - бывших царских офицеров и юнкеров. Чтобы убедиться в этом, остаточно посмотреть фамилии в списке его атаманов [8]. Это наталкивает на мысль, что украинские солдаты УНР не желали проливать кровь своих земляков.

Приход советских войск

Уже 4 февраля с Дарницы отряд Муравьёва начал артиллерийский обстрел города. Как пишет Андрей Здоров, «в ночь на 6 февраля в Киево-Печерскую лавру прорвался отряд донецких шахтеров Дмитрия Жлобы, на следующий день на Куренёвку – красные казаки Виталия Примакова, в район железнодорожного вокзала – бронепоезд "Свобода или смерть", укомплектованный матросами Черноморского флота (командир Андрей Полупанов) и отряд харьковских красногвардейцев» [9]. К ним присоединились оставшиеся отряды восставших рабочих. К вечеру 7 февраля практически весь Киев был в руках советских украинских войск. 9 февраля над городом был поднят красный флаг.
Через несколько дней состоялись похороны погибших. Только в братской могиле в Мариинском парке было похоронено около 750 человек.

Национальный состав армии Советской Украины

Сегодня, упоминая о терроре Муравьева, занявшего Киев, современные украинские историки предпочитают умалчивать о зверствах петлюровцев. Так же забывают упомянуть, что Муравьев был не большевиком, а левым эсером, и что за киевские погромы его хотели расстрелять сами большевики. В конце концов, он был ими расстрелян за попытку поднять мятеж против советской власти, то есть за то, за что выступала Центральная Рада. Так что, в конечном счете, он оказался их «соратником по борьбе».
Что касается «армии русских большевиков», захвативших Киев, или «советско-украинской войны», - это не более чем политический лозунг, который высказывают недобросовестные историки, в надежде получить дивиденды от власти. Действительно, в армии Советской Украины были русские, так же как были латыши, евреи, поляки, венгры и многие другие. К слову сказать, российской большевистской армии в январе 1918 попросту не существовало – день рождения Красной Армии отмечается 23 февраля.

В январе 1918 года на Киев двинулись части Народного секретариата Украины (Харьковского правительства Советской Украины). Их основу составляло «Червоное казачество» - вооруженные силы Советского правительства в Харькове, которые было сформировано в противовес «Вольному казачеству» Центральной рады. После провозглашения Советской власти 25 декабря в городе оставались подконтрольные УНР силы, в то время, как Народный секретариат мог опереться лишь на малочисленную милицию. Тогда было принято решение об образовании собственных вооруженных сил для защиты революции. В ночь на 28-е декабря небольшой группой большевиков с помощью агитации был разоружен 2-й украинский запасной полк, и на его основе тут же сформирован 1-й полк Червоного казачества.

Красногвардейские отряды, прибывшие из России, конечно, сыграли свою роль в создании армии Советской Украины. Но это была роль, скорее, вдохновителя. Из 20 тыс. следовавших на Дон бойцов, воевать против Центральной Рады осталось менее трети (и среди них было немало украинцев). Позже к ним присоединился сводный отряд балтийских матросов, около 500 человек. Это всё, чем на тот момент российские большевики могли помочь. Против них УНР в начале 1918 года могла выставить до 400 тыс. солдат, из них 60 тыс. одних только вольных казаков [10]. Одно простое сравнение сил указывает на то, что украинскую советскую армию, которая победила петлюровцев в январе 1918, составляли преимущественно украинцы.

Командиром 1-го полка Червоного казачества стал уроженец Черниговщины Виталий Примаков. Он с детства дружил с Юрием Коцюбинским, сыном великого украинского писателя Михаила Коцюбинского, и фактически воспитывался в их семье. Командующим армией Советской Украины был назначен сам Юрий Коцюбинский. Русские большевики помогали против общего классового врага лишь настолько, насколько им позволяли собственные силы. Например, имея боевой опыт, они могли возглавлять украинские отряды, но основу их составляли сами украинцы. По мере продвижения на запад к красным казакам присоединялись жители местных сёл и городов, разочаровавшиеся в политике Центральной рады.

По мнению Винниченко, причина поражения УНР в антинародной политике Центральной рады. В книге «Возрождение нации» он вспоминает про изгнание Центральной Рады из Киева, приводя такие слова: «шрапнель пушек с той стороны Днепра осыпала крышу дома Центральной Рады. А пушки те были наши собственные, не из Московии привезенные, принадлежали они нашим украинским военным частям. И большинство большевистского войска состояла из наших же солдат; эти наши полки имени Дорошенков, Сагайдачных, стоявших в Киеве, они нас стащили за волосы и били сапогами в спину. Латыши и русские только руководили ими, только командовали и объединяли. Без этих "гетманских" полков никакие латыши и русские ничего не сделали бы. Это надо честно и искренне признать.<…>И снова возникает вопрос: неужели мы, сами того не зная, не ощущая, выступаем, как контрреволюционеры? А что, если Народных Комиссаров имеют больше прав, ведя Россию, а с ней и Украину к социальной революции?» [11]

Что касается «русского следа» в Январском восстании, то кроме денег, прибывших накануне из Петрограда (якобы на организацию восстания), даже антикоммунистам с самым богатым воображением больше найти ничего не удаётся. Но при этом забывают, что завод «Арсенал» работал на военную промышленность всей царской России, поэтому финансирование и выплата зарплат осуществлялась централизовано, и это продолжалось ещё несколько месяцев после поражения Временного правительства.
В целом, если проанализировать фамилии командиров восставших, то можно увидеть поистине интернациональный состав, с преобладанием украинцев (по объективным причинам). Например, в первоначальном ревкоме Костюк и Мищенко – были украинцами, Горвиц – евреем и Фиалек – поляком. Командиры советских отрядов, бравших Киев, в основном были украинцами. Конечно, при желании, среди киевских большевиков можно найти множество русских, но согласно результатам всеобщей переписи населения Киева, проведённой в конце 1917 года, русских в Киеве проживало 54,7 % от общей численности населения; евреев — 19,0 %; украинцев — 12,2 %.

Даже один из лидеров русской революции, большевик В.Антонов-Овсиенко, направленный из Петрограда в помощь организации советской армии в Украине, по национальности был украинцем. При этом глава харьковского советского правительства немка Евгения Бош осуждала его за попытку вмешательства во внутренние дела Украины. В состав Червоного казачества, которое позже стало армейским корпусом, входили Богуновский и Таращанский красные полки, до этого служившие Украинской Директории, затем к ним присоединилась бригада крестьян из украинской бедноты, целый латышский кавалерийский полк, бойцы из бывших военнопленных мадьяр, румын и даже китайцев с представителями других народов [12].

Зато враждебная национальная политика Центральной рады ко всем неукраинцам быстро привела к тому, что от нее отвернулись сами украинцы. После бегства из Киева во власти УНР не осталось ни одно представителя национальных меньшинств, а озлобленные неудачами петлюровские сотни под воздействием «патриотического воспитания» стали мало чем отличаться от черносотенцев. Это быстро привело к печально известным еврейским погромам.

За что же политики всех поколений капиталистической Украины и их прислужники от науки беспощадно расправляется с памятью героев Январского восстания, безапелляционно объявляя их «катами украинской нации»? За то, что они вынуждены были защищать достижения украинской революции от контрреволюционных гайдамаков УНР, выступая с оружием в ответ на их террор? Современные адвокаты петлюровцев, естественно, умалчивают об этом, постоянно ссылаясь на зверства Муравьева, назначенного комендантом Киева. Не оправдывая его террор, заметим, что он не был направлен исключительно против украинцев. В приказе № 9, Муравьев наставлял «...беспощадно уничтожить в Киеве всех офицеров и юнкеров, гайдамаков, монархистов и всех врагов революции». Муравьёва с большим правом можно назвать «катом российской нации», ведь русских в 1918 году в Киеве всё-таки было больше, чем украинцев.

Находятся и такие историки, которые, пытаясь обойти подобные неудобства, не затрудняя себя аргументами объявляют большевизм по своей природе антиукраинской идеологией, и, мол, не важно какие нации воевали под его знамёнами. Им можно просто напомнить, что социал-демократия – это самая настоящая европейская идеология, которой придерживались передовые европейцы того времени.

Парадоксально, но именно большевики выступали за единую Европу, лишенную ига монархий и капитала. Только тогда народы бывшей Российской империи смогли бы на равных войти в её состав, а не как сырьевые придатки согласно политике, подобной УНРовской.

Сегодняшние патриоты, конечно, могут мечтать, что буржуазная Украина с националистической политикой стала бы сильной державой. Но, достаточно вспомнить, что буквально через три недели после указанных событий правительство УНР пригласило хозяйничать в Украину немцев, в последующие годы – поляков и французов, а когда в 1919 к Киеву подошли монархисты – те безпрепятственно впустили их в столицу.

Последнее слово сказал простой украинский народ, отстоявший и приумноживший завоевание революции в борьбе со своей собственной и иностранной буржуазией. (И всё же, патриоты образца 1917 года были гораздо умнее сегодняшних, и понимали, что никакой свободы народа невозможно представить без социальных преобразований, и украинская революция не может отделять национальное возрождение от социализма).

Заблуждаются и приверженцы идеи чисто украинского характера революции в Украине. Не потому, что, большевизм как революционное движение был явлением всей бывшей Российской империи, включая и Украину, а потому, что к завершению Первой мировой войны революционное движение поднялось по всей Европе. В этом отношении украинская революция была частью не просто общероссийской, а общеевропейской, всемирной революции. Поражение же Январского восстания является трагедией только наполовину. И не только потому, что аналогичные выступления рабочих в Германии, Венгрии, Финляндии были подавлены с еще большей жестокостью, чем на Украине, но и потому, что поражение киевских рабочих было временным. А временное поражение — это только этап на пути к победе.

Литература:

1. Здоров А.А. Український Жовтень: робітничо-селянська революція в Україні (листопад 1917 – лютий 1918 рр.): Монографія. – Одеса:Астропринт, 2007. – 272 с., С. 135-136
2. Солдатенко В. Ф. Україна в революційну добу: Іст. есе-хроніки. У 4-х т.: Т. І. Рік 1917. — Київ: Світогляд, 2010., С. 633
3. См. Здоров А.А. Український Жовтень: робітничо-селянська революція в Україні (листопад 1917 – лютий 1918 рр.): Монографія. – Одеса:Астропринт, 2007. – 272 с., С. 139-145
4. Державний архів Київської області. — Ф. 183. — Оп. 4. — Спр. 83. — Арк. 83.
5. Здоров А.А. Український Жовтень: робітничо-селянська революція в Україні (листопад 1917 – лютий 1918 рр.): Монографія. – Одеса:Астропринт, 2007. – 272 с., С. 114
6. Здоров А.А. Український Жовтень: робітничо-селянська революція в Україні (листопад 1917 – лютий 1918 рр.): Монографія. – Одеса:Астропринт, 2007. – 272 с., С. 250-253
7. Революция на  Украине по мемуарам белых. Сост. С.А. Алексеев. – М.:«Государственное издательство», 1930. - С. 94.
8. wikipedia.org
9. Андрій Здоров. Січневе повстання в Києві: герої чи зрадники?
10. Голуб П. А. Большевики и армия в трех революциях. Москва, 1977. - С. 207.
11. В. Винниченко. "Відродженя нації". Київ-Відень. 1920.
12. См. Журавлев Е.П., Жохов М.А. Червонное казачество: Воспоминания ветеранов. Воениздат, 1969 - 256 с.

Источник: http://propaganda-journal.net/9470.html